(отрывок из книги "По Танзании без тормозов, или Вынос мозга по-африкански)

Путеводитель рекомендует: чтобы добраться до деревеньки Лонгидо, надо остановить на ходу автобус, следующий к кенийской границе - в Найроби. В деревне надо взять гида за 20 долл в день, который покажет окрестные деревни и племена, которыми интересуются все мзунгу, приезжающие сюда.

Но если не следовать рекомендациям, то можно придумать свою интерпретацию своего же путешествия к племени маасай. Например, с утра пойти на автостанцию и сесть в джип вместо даладала - да, это для меня нечто непривычное за последнее время. Но водитель с такой уверенность говорил, что его джип и есть даладала, что пришлось поверить. а выбора и не было. Час по африканской саванне - и я в Лонгидо. Нас там не ждали. И это хорошо. Маасай, стоявший на шоссе в традиционной одежде, с серьгами, отказался фоткаться. Ко мне подошел человек в костюме и спрашивал по английски, чем мне помочь. И сразу был мною послан в мягкой форме. Потому что небелые люди, хорошо знающие английский, с недавних пор вызывают у меня недоверие. Я предпочитаю хороших добрых танзанийцев, говорящих со мной на суахили.

Взятый в информационном центре Аруши буклет оказался кстати - в нем рассказано про всю культурную программу в Лонгидо. Короче, гид за 20 долларов спал где-то недалеко, не догадываясь о мзунгу.

Найти деревню маасай нетрудно. Так как гида-проводника с нами не было, никто не мешал передвигаться по саванне и лесу.

На подходе к маасайской деревне нас окружили дети и потащили в деревню, взяв за руки. Далее происходило какое-то безумие. Дети затащили меня в деревню и в традиционный круглый дом, от радости повалили меня на пол, стали моей фотокамерой фотографировать все вокруг. А вот видеокамера не произвела на них впечатления.

Минут пять спустя картина вокруг изменилась. Появились женщины и разложили свой "маркет" - рынок то есть. Таков был сценарий культурной программы, каждый в племени его знал. Сразу надо переходить к делу - к сувенирам, пока мзунгу не сбежали. Браслеты, бусы из бисера, традиционные украшения маасай, статуэтки и брелки... Ну, купила я бусы. И быстро слиняла. Народ из племени маасай ненавязчивый, не хочешь - не покупай, но задерживаться в деревненеохота.

Почему мы пошли по направлению к горам, я не знаю, наверное потому, что нас туда повели две девочки. Одна из них взялась мне помочь нести мою тяжелую фотокамеру, и всю дорогу фотографировала, предоставив мне возможность не отвлекаться и всецело погрузиться в видеосъемку саванны, термитников, маасайских танцев, песен, гор и коз. Одного козленка принесли и отдали мне в руки - для фотосессии.

Прогулка продолжалась дальше в горы, откуда открывался прекрасный вид на саванну. Несмотря на рассказы девочек про львов, мол, они где-то в горах, поэтому люди боятся туда ходить.

Девочки не только фотографировали моей фотокамерой, но и рассказывали про жизнь племени. Масаи живут до сих пор по традиционному укладу. Женщины и мужчины не занимают одинакового положения и неравноправны. В круглом доме две спальни - для женщин и для мужчин. Дети спят вместе с женщинами до 6 лет - наверное, пока пьют молоко матери, затем мальчики спят в комнате для мужчин. А в горах есть заповедное место, куда женщинам ходить запрещено - иначе их побьют и потом проблем не оберешься. Однако девочки вели нас именно туда. Я засомневалась, можно ли мне в эту священную пещеру, но девочки заверили, что для мзунгу нет проблем: если скажет главный мужчина маасай, что можно - значит можно, а если скажет нет - то мзунгу никогда не узнают, что там.

Но мне повезло: за символическую сумму шиллингов мне разрешили проникнуть в святая святых племени. Дружелюбно улыбаясь, главный маасай пригласил нас подняться к ним, на скалу. Там мужчины варили суп с мясом. Сушеные кусочки какого-то животного лежали недалеко, из них тоже когда-нибудь сварят суп. В пещере хранилось оружие, вероятно, для охоты на льва, висели на палке традиционные украшения маасай, которые они носят не всегда, а у стены были навалены листья, выполняющие функции постели. На скале красовались наскальные рисунки. После фотосессии моя фотокамера оказалась в руках мужчин маасай, им тоже понравилось фотографировать - себя и меня.

Но очень скоро мужчины маасай с нами распрощались, и мы, продираясь через колючки, порвав опять порванную не раз одежду, наконец спустились вниз. Девочки затащили нас опять в деревню. Я ожидала повторения маасайского маркета, но ошиблась. На этот раз нас пригласили в гости в традиционный дом.

- Ты пробовала маасайскую овсянку? - спросила девочка, усадив меня на какое-то подобие стула.

Я ответила, что нет. Девочка рассмеялась. Как позже выяснилось, в этой части программы туристы прбуют кушать то, чем питается племя. Но откуда у маасай овсянка - осталось загадкой. Неужели гуманитпоная помощь? Девочка насыпала традиционной овсянки и залила водой из канистры. Пришлось кушать, отказываться неудобно. Не скажу, что было вкусно: доесть до конца не получилось. Интересно, откуда племя берет воду, если река в горах пересохла, оставив только лужицу для коз, а появится только после дождя. Спросить об этом кого-нибудь из маасай я не решилась. Впрочем, не важно.

Пока я давилась жидкой овсянкой, каждыйпытался завладеть моей фотокамерой, чтоьы пофотографировать. И радости не было предела! Детишки опять увлеклись моей персоной: снимали шляпу, трогали за волосы, расстегивали пуговицы... Это означало только одно: пришло время уходить. Да и чувство голода рождало мысли о привычной для мзунгу еде.

Около гестхауса был обнаружен ресторанчик с прекрасной и разнообразной (по африканским меркам) едой. Чай, чапати, картошка, курица - что еще нужно голодному путешественнику после маасайской овсянки? Казалось бы: кушай, пей пиво, отдыхай в гестхаусе. Но на месте не сиделось. А зря.

Приближался вечер. Жара отступала вслед за солнцем. Медленно просыпались хищники, которые охотятся ночью, но чуть раньше открывали глаза разморенные зноем африканские гиды и выходили на прогулку, неспешно передвигая свое располневшее тело по деревне. Чистая белоснежная рубашка, отглаженные брюки, ремень в тон начищенным ботинкам - приятно смотреть на добросовестного трудящегося в индустрии туризма. К ослепительной улыбке прилагаются зоркие глаза, еще издали заметившие чужестранцев в рваной одежде. Опытному гиду было достаточно одного взгляда на мзунгу, чтобы заподозрить неладное.

- Добрый вечер, - говорит гид. - Не желаете ли посетить деревню маасай?

- Нет, - отвечают мзунгу.

- Зачем же вы приехали?

- Просто погулять... мы просто гуляем. - Мзунгу попытались унести ноги и фотокамеры подальше.

Подозрение усиливалось. Взгляд гида проводил мзунгу, ненадолго задержавшись на зеркальных фотоаппаратах. За взглядом спешит и тело гида, догоняя желанную добычу.

- Пойдемте в мой офис, - пока еще вежливо предлагает гид.

Но мзунгу уже опытные, они не раз ускользали из небелых рук и в ловушку идти своими ногами не желают.

- Мы не хотим смотреть деревню маасай. - Сказав так, мзунгу попытались избавиться от гида, намекая, что в его услугах не нуждаются.

Вдруг вежливость и внимательность к пришельцам сменились на агрессию и настойчивость.

- Вы так говорите, потому что уже были в деревне маасай! - Гид попытался поймать мзунгу на слове. - А теперь мы пойдем в мой офис, где вы должны купить билеты. Я здесь, чтобы урегулировать ваш туризм...

Хочу уточнить, что под таинственными словами "урегулировать туризм" танзанийские гиды подразумевают простое выражение: "брать деньги".

Я не против платить деньги за что-либо, но за разрешение посетить деревню маасай и за услуги гида мне расставаться с 60 долларами США не хотелось.

- Где вы остановились, в каком гестхаусе?- допытывался гид. - Если не хотите платить, то садитесь на автобус и уезжайте отсюда.

А мзунгу, покрытые красной африканской пылью, не поддавались на провокации.

Тогда гид, видимо, проследив логическую цепочку от рваной грязной одежды до кошелька когда-то белого туриста, решил постепенно снижать цену на свои услуги. Но мзунгу это было уже не интересно.

После длительных ругательств и препирательств удалось скрыться от навязчивого гида в саванне, в противоположном направлении от офиса по урегулированию туризма. А там тоже были маасайские деревни, и, к великому счастью мзунгу, маасаи праздновали важное событие - обрезание нескольких детишек. Судя по рассказам, после обрезания детишки меняют черную одежду на красную ( и девушки тоже проходят обряд обрезания, но не на природе, а внутри дома), и только после этого обряда мальчики могут посещать священное место, где только мужчины варят суп и кушают мясо, куда женщин не допускают и куда нам посчастливилось заглянуть днем.

Говорят маасаи на маасайском языке, который звучит очень странно, но почти все маасаи знают английский, причем очень хорошо. И еще они знают суахили, чтобы общаться с другими танзанийцами.